В Казахстане цена за расторжение брака может вырасти до 20 МРП — это почти 79 тысяч тенге. Именно такую сумму предложили депутаты мажилиса в качестве госпошлины за развод. Авторы инициативы уверены: высокая пошлина поможет сдержать эмоциональные, поспешные решения о расставании. Однако правозащитницы напоминают — развод не бывает прихотью. Часто его добиваются женщины, оказавшиеся в ситуации домашнего насилия или полной зависимости от партнёра. Корреспондент CMN.KZ поговорила с известными правозащитницами, юристами и депутатом мажилиса, чтобы выяснить, к чему приведёт повышение пошлины, и почему для многих женщин развод до сих пор остаётся едва ли не роскошью
В новой версии Налогового кодекса депутаты предлагают увеличить государственную пошлину за расторжение брака в десять раз — с 0,5 МРП (1 966 тенге) до 5 МРП (19 660 тенге).
Однако в кулуарах перед первым чтением законопроекта депутат Берик Бейсенгалиев сообщил, что эту сумму можно поднять и до 20 МРП (78 640 тенге). По его словам, идея не связана с наполнением бюджета. Цель — дать супругам время на обдуманное решение и сдержать эмоциональные разводы, особенно среди молодых пар.
«Это даёт хотя бы какую-то небольшую возможность, чтобы люди, прежде чем разводились, задумывались, на эмоциях не принимали решения. Всё-таки платить 1000 тенге или в 20-30 раз больше. Есть мнение, что это сдержит от каких-то скоропостижных решений. Наверное, даст принятие осознанного решения, особенно молодыми семьями», – сказал он.
Бейсенгалиев добавил, что лично поддержал бы пошлину в размере 200 МРП — это более 786 тысяч тенге.
Предложение повысить госпошлину вызвало недоумение у правозащитниц, ведь меньше года назад в Казахстане приняли закон по вопросам обеспечения прав женщин и безопасности детей. Он предусматривал усиление защиты прав женщин, профилактику насилия в семье, а также ужесточение административной и уголовной ответственности за его проявления.
Теперь же, по словам правозащитниц, новая инициатива идёт вразрез с духом этого закона. Вместо того, чтобы облегчить женщинам возможность уйти из насильственных отношений, государство делает развод менее доступным.
Читайте также: Это долгий процесс: Токаев высказался о законе против бытового насилия
Что думают о такой инициативе юристы и правозащитницы — читайте ниже.
«Дискредитирует права женщин»: как ограничения на развод скажутся на самых уязвимых?
Известный адвокат и член Национальной комиссии по делам женщин и семейно-демографической политике при Президенте РК Айман Умарова раскритиковала инициативу. Она считает, что это затронет две важные сферы — уровень преступности и здоровье и безопасность детей. По её мнению, такие меры формально могут снизить число разводов, но на деле только усугубят положение женщин и детей, находящихся в уязвимой ситуации.
«Не надо ухудшать положение женщин, подвергающихся насилию, дискриминации и находящихся в сложной ситуации. Я не вижу каких-то больших перспектив. Это, может быть, формально снизит количество разводов. Но в реальности мы получим то, что женщины будут страдать больше, дети будут страдать больше, нездоровое общество, и, в данном случае, возможен рост преступности. Поскольку женщины не смогут подать на расторжение брака», — заявила правозащитница.
Президент фонда #НеМолчиKZ Дина Тансари считает, что эта мера в первую очередь затронет женщин, которые после развода чаще остаются с детьми и финансовыми обязательствами один на один.
«Это опять же дискредитирует права женщин. Здесь масса нарушений. И по признаку пола дискредитация идёт, потому что это, в первую очередь, отразится на женщинах. Мужчинам всё равно — большинство из них уходят, оставляя жён с детьми, с долгами, с больными детьми. Навешивают на этих бедных женщин кучу кредитов», — заявила она.
Тансари утверждает, что даже сейчас процедура развода для многих — унизительное испытание. Особенно если у пары нет детей и совместного имущества. Такие пары обязаны вместе прийти в ЗАГС, и если один из супругов — чаще всего мужчина — отказывается, второй оказывается в психологически тяжёлом положении.
«И если там просто мужчина отказался идти в ЗАГС, то женщина будет ужасно мучиться, уговаривать его, упрашивать, унижаться. И если он не придет, её не разведут с первого раза. Ей понадобятся 2-3 попытки. Там просто это всё очень унизительно для человека», — отметила она.
Всё это, как отметила Тансари, никак не учитывается в законодательных инициативах. Кроме того, она уверена, что предложение нарушает фундаментальные права человека.
«Вот сейчас наши депутаты демонстрируют, как они абсолютно бесцеремонно обходят Конституцию. Во-первых, это нарушение права выбора человека. Почему мы вообще должны платить деньги? Почему вообще за то, что человек хочет создать семью или развестись, он должен платить деньги? Я вообще не понимаю, какая может быть госпошлина. Потом, действительно, абсолютно нет никакой экспертности в вопросах разводов, вопросов абьюзивных отношений», — считает она.
Живя в Грузии, правозащитница сравнивает местный подход с казахстанским. По её словам, там регистрация и расторжение брака не сопровождаются бюрократическими преградами и моральным давлением.
«Надо сказать, что разводятся также люди быстро в Грузии. Решили разойтись — расходитесь. Всё остальное в рамках судебного производства: раздел имущества, место проживания детей и так далее. Никаких бесед, уговоров, примирительных судов. Люди решили разойтись— их разводят. Всё занимает три–четыре дня», — добавила она.
Сравнивая подходы других стран, она считает, что брак в Казахстане делают принудительным.
«У нас препятствует тому, чтобы люди зарегистрировали брак. У нас препятствует тому, чтобы люди закончили этот брак, развелись. То есть, нам вообще государство не дает возможности принимать самостоятельные решения. Мы всё время зависим от мнения политики государства. Государству важно, чтобы в каких-то рейтингах Казахстан выглядел благонадёжным. И поэтому они создают препятствия для развода», — считает она.
Не только госпошлина: во сколько обходится женщине уход от абьюзера?
По словам экспертов, камнем преткновения для женщин являются не только высокие государственные пошлины, но и сопутствующие расходы, которые делают развод практически невозможным.
Помимо госпошлины, женщинам приходится тратить значительные средства на оплату юридических услуг, дорогу до суда и кризисных центров, искать новое жильё и оплачивать кредиты.
Руководительница кризисного центра «Қорғау» Анна Рыль, подчёркивает: даже сейчас многие женщины не могут позволить себе уйти из токсичных отношений. Финансовая зависимость — один из ключевых факторов, по которым женщины остаются с агрессивными или абьюзивными партнёрами.
Анна Рыль отмечает, что женщины часто не решаются на развод не только из-за госпошлины, но и по куда более глубоким причинам. Чаще это — страх остаться с детьми без поддержки, без жилья и средств к существованию.
По её словам, женщины не уверены, что смогут самостоятельно содержать детей. Рыль рассказывает, что Казахстане есть кризисные центры, куда женщины могу обратиться за помощью, но большинство из них — платные и недоступные для тех, кто оказался в трудной жизненной ситуации. А государственные учреждения ограничены по количеству мест.
Кроме того, сам процесс развода и раздела имущества представляет серьёзную проблему: жильё часто оформлено на третьих лиц или находится в ипотеке.
«Почему женщины остаются в браке? Например, до окончания выплаты ипотеки. Потому что в период развода ипотечную квартиру фактически невозможно разделить, так как она не находится ещё ни в чьей собственности. Ну и второй негативный момент – это вопрос закредитованности женщин», — сказала она.
Читайте также: Кредиты после развода: как делятся долги между бывшими супругами?
Адвокат Айман Умарова также отмечает: из её практики видно, что чаще всего на выход из насильственного брака может рассчитывать та женщина, которая уже работает и может позволить себе издержки. Женщинам, находящимся в полной финансовой зависимости, порой не хватает даже средств на дорогу, чтобы выбраться из села или района и обратиться в кризисный центр.
«99 процентов. Почти всегда. На развод подаёт только та, которая работает. А те, которые сидят дома с маленькими детьми — для них даже эти копейки имеют значение. Потому что, помимо всего, она подаёт в суд, и нужно доказывать, ходить, и так далее», — отметила она.
Рыль считает, что инициатива увеличить пошлину только добавит барьеров и не решит реальных проблем.
По её словам, нельзя допускать ситуации, когда государство искусственно ограничивает возможность расторгнуть брак. Она приводит в пример Узбекистан, где из-за сложностей с разводом многие семьи живут раздельно, но юридически остаются в браке.
«Разводятся не потому, что это бесплатно. Люди разводятся, потому что совместное проживание невозможно в силу определённых причин. И пока эти причины не будут разрешаться — ничего не изменится. То есть, пока не появятся центры для работы с зависимыми от игр, пока не появятся центры по работе для помощи алко- наркозависимых. При том в основном центры работают уже с последствиями, у нас никто не работает с началом. Пока не изменятся отношения в семьях. Ведь в очень короткие сроки можно провести информационную работу, когда насилие будет считаться недопустимым моветоном в отношении женщины и детей. И эту информационную работу тоже сейчас пока не проводят».
«Скорее всего не поддержу»: депутат мажилиса о том, почему это не выход
Сдержанно о предложении высказалась и депутат мажилиса Каракат Абден, которая неоднократно выступала в мажилисе с инициативами, касательно гендерной политики. По её словам, сейчас важно не перегружать население дополнительными платежами. Напротив, в стране действует курс на снижение фискальной нагрузки.
«Честно говоря, это всё в процессе обсуждения. Мнения коллег могут быть разными. Любая позиция заслуживает внимания. Но мне кажется, вот в части таких госпошлин мы должны быть очень аккуратными. У нас наоборот сейчас политика уменьшения всех видов пошлин, налогов, сборов и так далее», — высказалась она в кулуарах парламента.
Депутат подчеркнула, что в условиях сложной экономической ситуации внимание нужно сосредоточить на более масштабных задачах — развитии экономики и поддержке бюджета за счёт крупного бизнеса, а не за счёт «мелких вопросов» вроде повышения госпошлины на развод.
«Сейчас перед страной стоят глобальные вопросы. В целом нужно поднимать экономику страны, финансовую часть выравнивать. Бюджет сейчас очень сильно страдает. И это нужно делать через крупных налогоплательщиков, через крупный бизнес, через масштабные механизмы, и не уходить в мелкие такие вопросы».
На вопрос, будет ли она поддерживать инициативу в мажилисе, Абден ответила коротко:
«Я не могу сейчас это комментировать. Честно говоря, я не изучала. Скорее всего — нет».
Тему разводов в парламенте поднимают не впервые. Ранее епутат Мажилиса Жаркынбек Амантайулы предложил наказывать за фиктивные разводы, которые супруги оформляют для получения социальных льгот и субсидий. Он считает, что такие действия можно приравнять к мошенничеству, и призывает правительство внести изменения в закон «О браке и семье».
А его коллега, мажилисмен Анас Баккожаев, высказываясь о причинах семейного насилия, заявил, что это часто происходит «из-за длинного языка казахстанок». Позже, комментируя своё высказывание, он вновь обвинил женщин — на этот раз в распаде семей и росте числа разводов.
Между тем, по официальным данным, количество разводов в Казахстане и так снижается. За последние пять лет их число уменьшилось на 48,6%. По итогам национальной переписи, в стране стало значительно больше семей: с 2009 по 2021 год их количество увеличилось с чуть более 4 млн до 5,57 миллиона. Как отметил вице-министр культуры и информации Евгений Кочетов, по результатам социальных опросов 95,4% казахстанцев удовлетворены отношениями в семье.
Читайте также:
