Екатерина Филиппова умерла после операции кесарева сечения в городском перинатальном центре в июле 2023 года, а ребёнок выжил. Её супруг уверен, что врачи допустили грубые ошибки, но скрывают этот факт, а правоохранительные органы бездействуют. Своей историей он поделился с корреспондентом CMN.KZ
По словам мужчины, жена, которая ждала третьего ребенка, в целом была здорова, что подтверждали анализы и наблюдения у врача.
А что у вашей супруги с головой?
За неделю до гибели Екатерину выписали из пятого роддома, куда она обратилась с жалобами на отёки ног.
«Там её обследовали, провели лечение и выписали как здоровую. Сказали только меньше ходить», – вспоминает Евгений Филиппов.
На 36 неделе беременности женщина почувствовала боль в груди и затрудненное дыхание. Муж с маленькими детьми остался дома, а её ночью увезла скорая. Сначала Екатерину вновь доставили в пятый роддом Алматы, но через несколько часов перевезли в городской перинатальный центр. Там медики приняли решение о досрочном кесаревом сечении.
На следующее утро Евгений не смог дозвониться до супруги — её телефон был отключен, и это его насторожило. Когда он приехал в перинатальный центр его вызвала к себе заведующая Гаухар Сарсенбаева.
К тому моменту операция, ставшая роковой для его супруги, уже завершилась, но никаких подробностей ему не сообщили. По словам мужчины, лишь спустя год в документах, которые ему прислал Департамент Комитета медицинского и фармацевтического контроля (ДКМФ), Евгений вычитал, что длилась она почти четыре часа. За это время Екатерина потеряла более трёх литров крови, у неё было разорвано правое лёгкое, а внутри грудной клетки скопилось около 500 граммов крови.
«На встрече с заведующей я узнал, что сделали кесарево. Но ни о сложности операции, ни о потере крови или повреждении лёгких она не сказала. Беседа началась с её вопроса: “А что у вашей супруги с головой? У неё была травма в детстве?”. Такие слова меня сразу насторожили, и я включил диктофон. На записи слышно, как она в одном месте говорит: “Я опериро…” и тут же исправляется: “Я на операции была”. Зачем ей так подчёркивать, что она “была” на операции, а не “оперировала”?» — делится подозрениями Евгений.
Уже после этого разговора алматинец узнал из заключения врачей, что при поступлении его жена якобы жаловалась на высокое давление и головную боль. Однако он в это не верит. Мужчина считает, что причиной трагедии стала массивная кровопотеря, приведшая к отёку мозга Екатерины.
«Вместо обычной интубации, при которой в горло вставляют дыхательную трубку, врачи разрезали Кате грудину и установили туда трубки для дыхания. Энцефалограмма показала, что мозг не реагирует, импульсов нет. Фактически Катя умерла прямо на операционном столе. Она поступила здоровой и жаловалась лишь на боль в эпигастрии», – рассказывает мужчина.
Смерть скрывали два дня
Евгений считает, что после операции врачи в течение двух дней пытались скрыть случившееся. Екатерину перевезли в седьмую клиническую больницу в Калкамане, рядом с которой находится морг. Причём, как отмечает мужчина, по документам её везла та же самая бригада скорой помощи, которая ранее доставляла её из пятого роддома в перинатальный центр.
«Они утверждают, что дежурят сутки через трое, но в этом случае получается, что та же бригада работала два дня подряд. Это выглядит странно — как будто специально отправили именно этих людей, которые могут что-то скрывать. К тому же, как мне объяснил медэксперт, перевозить в таком состоянии имели право только на реанимобиле. А её повезли на обычной “Газели”, без необходимого оборудования», — говорит Евгений.
Как позже установила проверка, к моменту перевозки женщина уже находилась в состоянии глубокой комы и, по сути, с признаками смерти мозга. Несмотря на это, её транспортировали якобы для проведения компьютерной томографии.
В седьмой клинической больнице, утверждает мужчина, он услышал, как заведующая перинатального центра вместе с руководителем медучреждения обсуждали не лечение, а лишь то, на кого ляжет ответственность.
«Там тонкие стены, поэтому я всё слышал. В какой-то момент Гаухар Сарсенбаева, заявила, что вызовет адвоката, и выбежала с психом из реанимационной. В руках у нее была обменная карта роженицы. Тогда я и задумался: почему они обсуждают юридические вопросы, а не медицинские? Оказалось, к тому времени Катя уже была мертва. После разговора ко мне подошёл этот врач из «семёрки», обнял со слезой в глазах, увёл в сторону и сказал: «Наверное, Евгений, она не доживёт до утра». Так меня заранее подготовили к худшему», – рассказал Евгений.
Около часа ночи он вернулся домой. В 03:20 ему позвонили и сообщили о том, что у Екатерины остановилось сердце. Евгений же считает, что она умерла сразу после операции, а врачи два дня пытались скрыть это и «списали» её через седьмую больницу.
Исчезнувшие документы, «неработающие» камеры и вопросы к следствию
По факту гибели Екатерины Филипповой зарегистрировали уголовное дело по части 3 статьи 317 УК РК «Ненадлежащее исполнение обязанностей медработником, повлекшее смерть пациента».
Однако, по словам Евгения, следствие практически не ведётся, потому что в деле до сих пор отсутствуют ключевые документы — обменная карта роженицы, медицинские карты, заключения патологоанатомов, результаты КТ и МРТ, а также не изъято видео с камер наблюдения в перинатальном центре, которое могло бы прояснить, в каком состоянии Екатерина была при поступлении.
Евгений утверждает, что после трагедии руководство перинатального центра предприняло попытку скрыть следы. Сразу после операции в здании якобы начался ремонт, а необходимые документы и записи видеокамер «потерялись».
«Когда я приходил туда, охрана сидела перед мониторами, и все камеры работали. Но полиции сообщили, что видеонаблюдение не функционировало, так как подрядчик якобы не выиграл тендер и договор не был продлён. Но мы проверили — подрядчик всё это время обслуживал центр. То есть предоставили ложную информацию. Это уже укрывательство», — считает алматинец.
Он сообщил, что недавно Департамент полиции Алматы уведомил его о направлении материалов дела на повторную судебную экспертизу. Однако, по его словам, предыдущая экспертиза так и не состоялась, так как специалисты официально зафиксировали отсутствие в деле пяти-шести ключевых документов. Без них проведение исследования невозможно. С того времени необходимые материалы так и не были приложены, поэтому остаётся неясным, как может состояться новая экспертиза.
«Ключевой документ – обменная карта роженицы. Эксперты говорили мне, что её при желании можно переписать всего за сутки, подогнав под любую версию: будто человек был тяжело болен или имел патологии. И именно поэтому её скрывали. В материалах дела её до сих пор нет, хотя вживую я её видел», — говорит мужчина.
Особенно его насторожил эпизод, произошедший спустя примерно месяц после трагедии. Евгения вызвали на встречу к заместителю руководителя Управления общественного здравоохранения Алматы Назгуль Имангалиевой.
«И вдруг она задаёт странный вопрос: “Евгений, а вы вообще видели обменную карту? Держали её в руках?”. Именно после этого разговора я окончательно понял, что с обменной картой явно что-то нечисто».
Время на исходе
Евгений рассказывает, что вместе с медэкспертом он неоднократно направлял обращения в Минздрав и прокуратуру, а также лично был на приёме у заместителя начальника ДП Алматы Рустама Шарибаева, курирующего следственную службу.
«Он покивал головой, вызвал куратора Ауэзовского района. Те немного пошевелились, неделю что-то делали, отчитались письмом — и на этом всё закончилось», — говорит мужчина.
По его словам, он много раз просил следствие изъять видеозаписи и проверить документы (подложные с его слов). Мужчина отметил, формально ходатайства удовлетворяют, но на деле никаких действий не предпринимается.
«20 февраля 2024 года следствие потребовало предоставить недостающие бумаги в течение 10 дней. Но этого так и не произошло. В итоге расследование приостановили, а врачи, фигурирующие в деле, продолжают работать», – рассказал алматинец.
Определённые подвижки, по словам Евгения, появились после того, как летом 2025 года он обратился к депутату мажилиса Константину Авершину.
«После этого мне сразу позвонили из района и пригласили к себе. Но, как оказалось, сделали это лишь для вида — чтобы создать впечатление, будто работа ведётся. Я пришёл, посидел с ними, снова всё подробно рассказал. Вдруг забежал начальник с телефоном в руках и сказал в трубку: “Вот, здесь Евгений сидит. Филиппов, скажите что-нибудь”. Я ответил: “Да, я здесь”. Он добавил: “Видите, видите” — и на этом всё закончилось. Отчитались и распрощались. Звали исключительно для галочки, ведь по материалам дела никаких подвижек так и не произошло», — отметил Евгений.
Также он рассказал, что следователи по этому делу меняются один за другим — сейчас, с его слов, это уже восьмой по счёту.
Сейчас Евгения особенно тревожит, что уголовное дело хотят переквалифицировать. По его словам, старший следователь предложил зарегистрировать материал заново и перевести его на другую статью. Алматинец опасается, что таким образом дело могут просто довести до срока давности и закрыть.
«Более двух лет — никаких реальных действий. Когда подойдёт трёхлетний срок, они могут просто “слиться”. Я требую возобновить расследование, вернуть все утраченные документы и честно назвать виновных в смерти моей жены. Мы потеряли мать троих детей. Однако её гибель осталась безнаказанной», — подытожил он.
В августе 2025 года министр здравоохранения Акмарал Альназарова поделилась тревожными данными о росте гибели младенцев и рожениц в Казахстане. Высокую смертность матерей зафиксировали в Акмолинском, Жамбылском, Актюбинском и Костанайском регионах, а также в областях Жетысу и Абай. Чаще всего, по словам главы Минздрава, женщины погибают от тяжелых экстрагенитальных заболеваний и акушерских причин – 55% и 45% случаев соответственно.
Ранее мы писали о резонансном случае, когда в теле роженицы во время кесарева сечения забыли марлевую салфетку. В результате женщина лишилась части кишечника. По словам юриста Анны Черновой, операцию роженице проводили в городском перинатальном центре №2 в Алматы. Теперь городской департамент Комитета медицинского и фармацевтического контроля проведёт внеплановую проверку роддома.
По информации Минздрава, в 2024 году зарегистрировали 19 случаев медицинских ошибок при родах. А за шесть месяцев 2025 года – 22 случая.
Читайте также:
