Доклад, опубликованный Всемирным банком в апреле 2025 года, предупреждает о падении цен на нефть, металлы и продовольствие. В других странах это повод для осторожности, но для Казахстана — прямой риск. По прогнозу специалистов, цены на мировом рынке будут снижаться, а внутри страны — расти. Почему экономика работает у нас в стране именно так, выяснил корреспондент CMN.KZ
Уже в апреле базовая ставка составила 16,5%, курс доллара превысил 512 тенге, а потребительская корзина подорожала на 10% в годовом выражении. Страна снова оказывается заложницей сырьевой зависимости, а меры Нацбанка и правительства — либо запоздалые, либо оформлены так, что понятны разве что самим авторам.
Продукты: подорожание как традиция
Пока международные организации говорят о макроэкономике, простые казахстанцы сталкиваются с другой статистикой — на кассе. Масло, яйца, лук, хлеб – всё дорожает, и никакие ставки тут не помогают.
По данным Бюро статистики за последний месяц многие ключевые продукты питания сильно поднялись в цене:
- яйца: +5,4% (593 тенге за десяток);
- баранина: +2,6% (3700 тенге/кг);
- сахар: +2% (415 тенге/кг);
- рис: +2,5%;
- лук: +7,5%;
- подсолнечное масло (за год): +19,1%;
- говядина: +7,5%;
- хлеб: +5,6%.
На фоне слабого тенге, импортной зависимости и роста цен на глобальные товары, вроде пальмового масла (используется в большинстве дешёвых продуктов), кофе, какао и тд., даже мнимое снижение инфляции превращается в плохую сказку, где главный герой – чек, который бьёт нас по карману.
В докладе Всемирного банка говорится, что на глобальном рынке наблюдается снижение цен на продовольствие. Но в Казахстане эта тенденция не работает: мы слишком зависим от импорта, логистических цепочек и валютного курса. И если Brent падает на 4%, то куриное филе может вырасти на 14%. Потому что у нас экономика особенная: нефть дешевеет — гречка дорожает.
Именно поэтому разговоры о «сдерживании инфляции» у большинства граждан вызывают не интерес, а сарказм. Потому что их инфляция — не «базовая» и не «ожидаемая», а настоящая. Она пахнет едой, в прямом смысле.
Brent бьёт по карманам
В апрельском отчёте Всемирного банка прогнозируется, что в 2025 году средняя цена нефти марки Brent составит $64 за баррель. Это ниже, чем в прошлом году, и главное — ниже фискального минимума, заложенного в бюджет Казахстана.
Но и эти ожидания уже оказались слишком оптимистичными: в мае Brent опустился до $60, что ещё сильнее обостряет ситуацию. Для нефтезависимой экономики это как потеря пульса — нефть приносит почти половину валютной выручки страны. Когда она падает, начинает дрожать всё: тенге, бюджет, госрасходы, зарплаты, инвестиции.
Всемирный банк поясняет:
«Снижение цен на нефть связано с ослаблением промышленной активности в Китае, ростом предложения со стороны ОПЕК+ и переходом мировой экономики на электромобили».
Иными словами, глобальный спрос сокращается, а конкуренция за рынки — усиливается.
Казахстан на это повлиять не может. Мы не регулируем котировки, не можем резко переориентировать экспорт, не занимаем ключевую позицию в ОПЕК. Но страдаем первыми. Потому что нефть — не просто товар, это наша налоговая база и валютный якорь. Если её доходы падают, это ощущается не в кабинете министров, а в школе, поликлинике и пенсионном фонде.
Даже если мировые цены на продовольствие или металл падают — для казахстанца это не облегчение. Потому что дешёвая нефть – слабый тенге – рост цен на импорт – дорожают продукты, техника, стройматериалы. $64 за Brent = 512 тенге за доллар = +7,5% на хлеб и молоко.
Поэтому для нас фраза «Brent опустился» — это не аналитика. Это тревожный звонок, который слышен даже тем, кто не следит за рынком.
Ставка выросла, а доверие — нет
6 марта 2025 года, накануне решения по ставке, аналитический центр Ассоциации финансистов Казахстана (АФК) опубликовал опрос участников финансового рынка. 69% из них были уверены, что ставка останется на уровне 15,25%, остальные допускали её повышение. Но уже 7 марта Нацбанк поднял ставку до 16,5% — и прогнозы большинства рассыпались, не дожив до следующего дня.
Ошибка — всего на сутки, но показательна.
По этому у среднестатистического потребителя возникает ощущение, что экономику у нас анализируют в Excel, а не в жизни. Прогнозы строятся «по привычке», не принимая в расчёт ни ускорение инфляции, ни падающее доверие к тенге, ни бытовую реальность, в которой давно живёт население.
Формальное объяснение от Нацбанка — стандартное: повышение ставки должно сдержать инфляцию. Но по факту: кредиты подорожали, ипотека стала недоступнее, бизнес замедлился. Рынок охладили, но вместе с ним заморозили и экономическую активность. При этом сам глава Нацбанка, Тимур Сулейменов, признаётся: для потребителей базовая ставка не имеет значения.
«Для населения гораздо важнее, какой месячный платёж (по кредиту) будет на 24 месяца. Условно стоит 500 тысяч тенге, месячный платёж — 50 тысяч тенге, ну нормально, хорошо, потяну. А какая там ставка вшита была, 20, 21 или 22%, я даже сам не знаю, потому что я ориентировался больше, сколько мне в месяц надо будет оплачивать».
Если подытожить его слова — процентная ставка не работает. Люди не считают. Вся монетарная логика рушится об кассу супермаркета.
А если кто-то вдруг начнёт считать, это тоже проблема. В другом «простом исследовании» Нацбанка выяснили: стоит доходности по вкладам опуститься ниже уровня инфляции — и половина страны бежит в обменник. То есть, в логике регулятора, казахстанцы — одновременно безграмотны и подозрительно проворны: не знают, что такое ставка, но точно знают, когда пора снимать деньги и скупать валюту.
Латынь от Нацбанка: красиво, непонятно, бесполезно
Кульминацией становится пресс-релиз который выложили 11 апреля. Читаем и наслаждаемся:
- «умеренная жёсткость денежно-кредитной политики» — как если бы врачи назначили мягкое жёсткое лечение;
- «сезонно очищенная инфляция» — не та, что в чеке, а та, что в таблице без лука и картошки;
- «пруденциальные меры» — звучит внушительно, пока не спросишь, что это значит. А значит это «осторожные меры».
Такое ощущение, что регулятор больше занят эстетикой формулировок, чем объяснением сути. Чем сложнее слово, тем меньше риска, что кто-то спросит: а вы уверены, что это вообще работает?
Можно было бы всё это упростить, но тогда исчезнет иллюзия контроля. Ведь гораздо проще сказать, что ситуация — под управлением.
Пока нефть дешевеет, тенге слабеет, а цены растут, Нацбанк продолжает объяснять происходящее языком, понятным только регулятору. А население, возможно, и правда «не смотрит на ставку». Но всё чаще смотрит на курс и чек в магазине. И, в отличие от прогнозистов, чувствует реальность лучше.
Читайте также: Перестают анализировать: как ИИ влияет на развитие школьников в Казахстане?
