В Казахстане начали тестировать видеожетоны для бригад скорой помощи. В Минздраве рассчитывают, что устройства помогут защитить медиков при угрозах или попытках нападения во время выездов. Но у проекта уже есть этические споры — от конфиденциальности до риска утечки видеозаписей. CMN.KZ разобрался, как работают эти устройства, сколько они стоят, будут ли их включать во время осмотра — и попытался ответить на главный вопрос: может ли это нарушать права пациентов?
Видеожетоны как явление — не новшество для Казахстана. Устройства уже применяют в работе экстренных служб, в частности их носят сотрудники полиции. Теперь к числу специалистов, оснащённых видеорегистраторами, присоединяется и персонал скорой помощи.
Пока проект реализуют в пилотном режиме: с марта 2025 года новинку начали использовать бригады неотложки в Астане и Алматы.
Как объясняет министр здравоохранения Акмарал Альназарова, решение внедрить видеожетоны связано с ростом жалоб на угрозы и конфликты, с которыми медики сталкиваются во время выездов.
По данным министерства, с 2019 по 2023 год в Казахстане при исполнении служебных обязанностей пострадали 158 медицинских работников. Только в 2022 году зафиксировано 46 случаев, в 2023 году — уже 80. В 2024 году зарегистрировано ещё 9 нападений.
«В Алматы на областных станциях скорой помощи мы проработали вопрос ношения жетонов медработниками. Это дисциплинирует и медицинских работников, и отдельных дебоширов», — отметила она на брифинге в правительстве.
В Минздраве также ответили на официальный запрос редакции CMN.KZ и рассказали, как работают эти устройства, кто будет иметь доступ к видеозаписям и какие детали проекта пока остаются открытыми.
Кнопка SOS и геолокация: как работают умные жетоны?
Судя по ответу ведомства, речь идёт не просто о видеорегистраторах, а об умных устройствах с расширенным функционалом. Одной из таких функций стала кнопка SOS, которую можно использовать в экстренных ситуациях.
Смарт-жетоны поддерживают два режима записи: постоянный и по активации. Средняя продолжительность непрерывной съёмки — 8–10 часов (в зависимости от модели).
Устройство может передавать видеосигнал в режиме реального времени и сохранять видеоархив. Оно будет отображать текущее местоположение и маршрут движения медика. Передавать запись с видеожетона будут через Wi-Fi.
Все записи будут храниться на защищённых серверах, размещённых в закрытой сети. Просмотр видеоматериалов разрешён только в исключительных случаях — например, при разборе инцидентов или в рамках служебного расследования. И даже тогда доступ к архиву будет ограничен — только для уполномоченных сотрудников.
При этом сами механизмы защиты персональных данных в ведомстве пока ещё не разработали.
«Вопросы информационной безопасности и конфиденциальности данных пациентов находятся в процессе проработки. Планируется внедрение нормативных механизмов, исключающих возможность несанкционированного доступа к персональной информации», — ответили в Минздраве.
Будут снимать всё? Этика записи при медицинском осмотре
Если с целью внедрения видеожетонов всё предельно ясно — чтобы защитить медиков от агрессии и зафиксировать возможные инциденты, то этическая сторона этой идеи не даёт покоя.
Даже при условии надёжного хранения данных и ограниченного доступа к архивам, у пациентов остаётся логичный и чувствительный вопрос: будет ли вестись запись во время медицинского осмотра, в том числе в интимных ситуациях? Иными словами — как будут соблюдаться личные границы, если на сотруднике скорой постоянно включена камера?
Минздрав признаёт актуальность этой темы. Но на данный момент инструкции или протоколы, регламентирующие включение и выключение записи в подобных ситуациях, ещё не разработаны.
По информации Минздрава, такие инструкции будут подготовлены с участием медицинского сообщества, юристов и представителей органов по защите прав пациентов.
«Хранение видеозаписей будет организовано на специализированных серверах с многоуровневой системой защиты. Использование, копирование или распространение данных без разрешения будет технически заблокировано, включая шифрование и авторизацию по защищённым каналам», — заявили в ведомстве.
Сколько стоит один видеожетон и за чей счёт его закупают?
Ориентировочная стоимость одного смарт-жетона — 152 тысячи тенге. В комплекте с программным обеспечением, сервисным обслуживанием и сопутствующими услугами сумма вырастает до 260 тысяч тенге.
Закупки смарт-жетонов планируют проводить акиматы за счёт местных бюджетов — через стандартные процедуры госзакупок.
Пока видеорегистраторы закупят только для бригад скорой помощи в городах, где реализуется пилотный проект. По его итогам, в зависимости от обратной связи и оценки эффективности, в Минздраве будут рассматривать возможность расширения: смарт-устройства могут внедрить и среди медработников приёмных отделений.
Насколько эффективными окажутся такие траты, станет ясно по завершении пилотного этапа.
Что не так с видеосъёмкой? Юрист о правах пациента и врачебной тайне
Адвокат и правозащитница Айман Умарова считает, что предлагаемые изменения в целях безопасности медицинских работников должны быть вынесены на общественное обсуждение.
Ведь, по её словам, в существующих правовых условиях использование видеозаписи в медицине может нарушать права пациентов и врачебную тайну. К тому же, сегодня отсутствуют чёткие нормативные акты, которые бы регулировали порядок съёмки, хранения и передачи записей, а также определяли ответственность за их утечку.
«Дело не только в согласии на видеосъёмку. А в том, кто будет нести ответственность за хранение и каким образом будут храниться записанные на регистраторе данные, каким образом они должны сниматься с самого регистратора и передаваться на хранение, какова будет ответственность за разглашение данных, записанных видеорегистратором? Каковы последствия могут быть, если будет утечка данных? Соразмерно ли будет наказание за распространение данных медицинского регистратора? Поскольку законодательная база отсутствует, не нужно этого делать. Полагаю, что привлечь к ответственности виновных в распространении записей регистраторов будет сложно или почти невозможно. Врачебная тайна будет нарушаться сплошь и рядом».
По словам Умаровой, видеозапись может изменить традиционную конфиденциальность врачебной тайны: информация, которая обычно доступна лишь врачу и пациенту, возможно, будет доступна и посторонним людям. Это может привести к систематическим нарушениям.
Адвокат напоминает, что в соответствии с пунктом 11 статьи 77 Кодекса РК «О здоровье народа и системе здравоохранения», граждане Республики Казахстан имеют право на защиту сведений, составляющих тайну медицинского работника.
«Врачебная тайна является защитой конфиденциальных сведений о здоровье пациента в процессе оказания медицинской помощи, который регламентируется законодательством и должен обеспечивать защиту личной информации. Прежде всего, таких как: факт обращения, диагноз, состояние здоровья и другие сведения. Как правило, в него вовлечены лица непосредственно оказывающие медицинскую помощь и пациент (лицо, обратившееся за помощью). Однако, в случае с видеорегистраторами в этот процесс будут вовлечены и иные лица («хранители врачебных тайн»)».
Намерения государства в этом вопросе, в целом, понятны и оправданы — речь идёт о безопасности врачей. Однако в стремлении решить важную и благую задачу государство рискует ущемить права другой стороны — пациентов, особенно когда те находятся в уязвимом состоянии, считает Умарова.
«Представьте себе, что вы вызвали скорую. И тут заявляется скорая с видеорегистраторами и прочим. Делают видео, как вам делают укол (инъекцию). Каково вам? Желаете ли вы, чтобы вас регистрировали, в каком состоянии вы находитесь? Нападать никто не собирался, скорее захочется бежать. Большинство людей, которые вызывают скорую — не нападают. Часто скорая помощь халатно относятся к своей работе. Таким образом, хотят защитить права врачей, а пациентов кто защитит? У нас большинство врачей итак никакой ответственности не несёт за халатность: смертность рожениц, новорожденных, заражение ВИЧ. Сколько дел направлено в суд и сколько врачей осудили?».
Говоря об осмотрах несовершеннолетних, Умарова указывает, что видеозапись таких случаев должна быть только с согласия родителей или законных представителей. Это, по её словам, прямо следует из действующего законодательства.
«Несовершеннолетние в возрасте шестнадцати лет и старше имеют право на информированное согласие или отказ на оказание профилактической, консультативно-диагностической помощи, за исключением хирургических вмешательств, искусственного прерывания беременности, которые производятся с согласия их родителей или законных представителей»
статья 78 Кодекса РК «О здоровье народа и системе здравоохранения».
Айман Умарова сомневается, что ограничить доступ к видеозаписям только служебными расследованиями получится на практике.
«Не совсем логично, потому что неизвестно, где будет находиться хранилище, кто будет отвечать за хранилище, ведь это не библиотека и не просто архив, а это связано с телом человека, с осмотром всего тела, когда человек в больном состоянии. Новый штат сотрудников необходим. Назовем их «хранителями врачебных тайн». Какова будет их ответственность, в случае утечки сведений видеорегистратора? Какое наказание будут нести? Столько людей может пострадать. Нужно будет вносить изменения и в другие нормы законов для координирования с изменениями, которые предлагаются, как я считаю. В общем, эти изменения можно назвать как «Закон хранителей врачебных тайн».
Если же в Казахстане всё-таки решат внедрить видеосъёмку повсеместно, юрист настаивает, что должна быть чётко прописанная система протоколов: кто и в какой момент включает съёмку, как передаётся и шифруется видео, кто несёт ответственность за хранение. Также должно быть ясно, какое наказание предусмотрено в случае утечки, и не окажется ли оно «слишком мягким», что приведёт к массовым нарушениям.
Напомним, в Министерстве здравоохранения предложили ввести уголовную ответственность за нападения на работников скорой помощи. Идею уже поддержали в Генпрокуратуре и других госорганах.
Читайте также:
