Дело бригады Нойса: прокурор запросил подсудимым от 19 до 20 лет заключения

Почему судья в последний день главного судебного разбирательства ужесточил меру пресечения для троих подсудимых, и почему один из потерпевших остался недоволен выступлением прокурора, рассказывает CMN.KZ

В специализированном межрайонном суде по уголовным делам города Алматы завершается судебный процесс по делу бригады Нойса. В ходе прения сторон гособвинитель просил суд признать подсудимых Алимкулова, Орынбаева, Калибекова и Кошеля виновными в покушении на убийство двух лиц, участии в организованной преступной группировке, незаконном хранении огнестрельного оружия и применении насилия группой лиц.

Первым трём подсудимым прокурор просит назначить наказание в виде 19 лет лишения, а последнему, Кошелю, 20 лет заключения, так как у него наблюдается опасный рецидив. Журналисты CMN.KZ рассказывают, как защита и основной потерпевший отреагировали на выступление гособвинителя.

По всей строгости закона

Начало последнего судебного заседания не предвещало накала страстей. Адвокаты были в хорошем расположении духа и всё время шутили друг с другом, обговаривая регламент выступления в ходе прения сторон в духе: «Ты будешь говорить полтора часа, а мне хватит и 20 минут». Только когда прокурор Айбар Казезов вошёл в зал вместе со спецназовцем, весёлый настрой защиты постепенно сошёл на нет. Но и тогда адвокаты не теряли оптимизма относительно будущего своих клиентов.

Шок они испытали, когда гособвинитель попросил суд ужесточить меру пресечения подсудимым Бахыту Орынбаеву, Сайрану Калыкову и Нурболу Жакипбаеву. Он пояснил это тем, что они подозреваются в совершении тяжких преступлений, поэтому настоял на том, чтобы Орынбаева взяли под стражу прямо в зале суда, а Калыкова и Жакипбаева перевели с домашнего ареста на подписку о невыезде.

Председательствующий судья Еркин Майшинов предложил участникам процесса обсудить ходатайство прокурора. Все адвокаты выразили протест, так как не нашли оснований для его удовлетворения. Они утверждали, что подсудимые не нарушали режим и всегда являлись в суд по первому требованию. Для того, чтобы ужесточить им меру пресечения, прокурору необходимо основание.

«Господин прокурор! Укажите, на какую статью УПК вы ссылаетесь, когда просите суд ужесточить меру наказания для Орынбаева, Калыкова и Жакипбаева? Вы же не можете просто ориентироваться на свои подозрения и интуицию, поэтому поясните нам и суду, на чём конкретно основано ваше ходатайство? К тому же, чтобы заявлять его, необходимо вернуться к судебному следствию, а оно уже завершилось!» – наседали адвокаты.

По словам защиты, судебный процесс идёт девятый месяц. Всё это время Орынбаев участвовал на нём офлайн, а Жакипбаев и Калыков онлайн. CMN.KZ отслеживает разбирательства чуть больше месяца, и, действительно, журналисты всегда видели в зале суда Орынбаева. Он сидел за нашей спиной и просил не фотографировать его. Бывших сотрудников полиции Жакипбаева и Калыкова, подозревавшихся в превышении власти и должностных полномочий, мы впервые увидели только на прениях сторон.

Судья поинтересовался у троих подсудимых, где они прописаны и принадлежит ли им на праве собственности недвижимость, и затем ушёл в совещательную комнату. Спустя полчаса он вернулся и зачитал постановление.

«В обеспечении возможного обвинительного приговора и согласно статье 241 УПК РК, суд считает необходимым изменить меру пресечения в отношении подсудимых Орынбаева, Калыкова и Жакипбаева. Взять под стражу в зале суда Орынбаева, а с Калыкова и Жакипбаева взять подписку о невыезде. Калыкову и Жакипбаеву запрещено покидать жилище, общаться с другими участниками процесса, принимать у себя дома гостей и обмениваться корреспонденцией с кем-либо. Необходимо применить в отношении них электронные средства контроля», – зачитал постановление судья.

В зал тут же вошёл сотрудник УБОП городского департамента полиции и спецназовец. По команде опера спецназовец нацепил одну часть наручников на руку Орынбаева, вторую себе на руку, защёлкнул замок и сел рядом с ним. Защитник подсудимого тут же обратился к судье Майшинову.

«Уважаемый суд! Обращаю ваше внимание на следующее обстоятельство. Пока вы находились в совещательной комнате, я вместе со своим подзащитным хотел выйти на улицу покурить. Однако находившиеся в коридоре бойцы спецназа и оперативник УБОП преградили Орынбаеву выход из здания. Они не выпустили его, и у меня сложилось впечатление, будто бы они заранее знали, каким будет ваше решение по вопросу ужесточения меры пресечения. Это более, чем странно, если не подозрительно!» – сказал адвокат.

Напомним, согласно обвинительному акту, подсудимые Кошель, Алимкулов, Калибеков и Орынбаев являлись активными участниками ОПГ некоего Нойса. Они подозреваются в совершении вооружённого налёта ночью 30 января 2018 года на дом предпринимателя Каната Наурызбаева. Там они искали его приятеля и делового партнёра Даулета Дабаева, с которым у Нойса произошёл ранее конфликт из-за дележа парковочного бизнеса на центральной барахолке Алматы.

Читайте также: Бригада Нойса или Как проходили разборки за передел парковочного бизнеса барахолки Алматы

Кстати, наводку на место нахождения потерпевших, по версии обвинения, дали два сотрудника секретного 7-го управления МВД, Жакипбаев и Халыков. Они сообщили доверенному лицу Нойса, личность которого следствие так и не смогло установить, номер сотового телефона Дабаева и адрес его дома.

Но в ту роковую ночь Дабаев был в гостях у Наурызбаева вместе с другими приглашёнными, поэтому у Нойса изменились планы. Он вместе с подельниками ворвался ночью в дом Наурызбаева под видом полицейского спецназа. Налётчики избили всех находившихся там мужчин, несколько человек ранили, а Дабаева увезли на пустырь, где истязали его. Затем Нойс выстрелил в него из пистолета, после чего скрылся с подельниками с места происшествия. Позже он подался в бега, а сейчас находится в международном розыске.

В 2019 году преступление пытались раскрыть оперативники 5-го управления ДКНБ города Алматы, специализирующиеся на борьбе с организованными преступными группировками. Они задержали четырёх подозреваемых – Кошеля, Алимкулова, Орынбаева и Калибекова, однако их коллеги-следователи не смогли довести дело до суда, так как потерпевшие не опознали налётчиков.

В 2023 году теперь уже сотрудники полицейского УБОП задержали этих же четверых мужчин. Поначалу они подозревали их лишь в незаконном хранении огнестрельного оружия, но затем следователи департамента полиции предъявили задержанным и другие пункты обвинения.

В январе 2024 года 18-томное уголовное дело бригады Нойса поступило в специализированный межрайонный суд Алматы. Однако судья Мартпек Какимжанов через какое-то время вернул его на доследование, поскольку доказательная база обвинения не выдерживала никакой критики. Она нуждалась в доработке, в противном случае дело могло рассыпаться в суде, как карточный домик.

Следователи полиции устранили замечания судьи Какимжанова, и изменили обвинительный акт. Весной уголовное дело снова поступило в СМУС, но уже к судье Еркину Майшинову.

«В суде обращалось внимание, что новый обвинительный акт был составлен поверхностно и формально, с отсутствием полноты доказательства. В материалах уголовного дела постоянно упоминаются не установленные следствием лица, предметы, транспортные средства и обстоятельства. Всего я насчитал 31 такое упоминание. Органы досудебного расследования не обеспечили полноту расследования уголовного дела и направили прокурору материалы, а он со своей стороны, не обеспечил надлежащий контроль за ходом расследования. Суд вынужден рассматривать это уголовное дело, изобилующее процессуальными нарушениями и неполнотой», – рассказывает адвокат Дамир Марденов.

Прокурор Айбар Казезов заявил на прениях, что квалификация деяний подсудимых трактована верно, а их вина доказана обвинением в полном объёме.

«Вина подсудимых Кошеля, Алимкулова, Орынбаева и Калибекова подтверждается протоколом осмотра места происшествия и протоколом допроса свидетелей, а также тем, что их опознали по фототаблицам потерпевшие. В ходе судебного следствия были допрошены свидетели, включая секретных. Один из них, по имени Есен, пояснил действия каждого подсудимого. Он рассказал, что видел в руках Нойса предмет, похожий на пистолет, а у других подсудимых ножи», – пояснял прокурор Казезов.

Гособвинитель просил суд учесть, что все четверо подсудимых были ранее судимы за тяжкие преступления. Например, за незаконное хранение огнестрельного оружия, грабежи и разбои. Артём Кошель четыре раза отбывал наказание в местах лишения свободы, сейчас ему грозит пятая по счёту судимость. Одним из пунктов обвинения у него и других подсудимых снова является хранение оружия.

«Мы все понимаем, что незаконное ношение, хранение и перевозка оружия и боеприпасов представляют угрозу общественной безопасности. В послании президента на первом месте стоит борьба с бандитизмом в нашей стране. Правоохранительные органы должны принимать меры для его искоренения!» – сказал Казезов.

Прокурор просил суд при вынесении наказания учесть отягчающие и смягчающие вину подсудимых обстоятельства. К смягчающим он отнёс наличие у всех шестерых подсудимых, включая бывших сотрудников полиции, наличие малолетних детей. За исключением Кошеля, в действиях которого он нашёл опасный рецидив, прокурор не отметил отягчающих вину обстоятельств у других подсудимых.

«Прошу суд признать виновными Кошеля, Орынбаева, Калибекова, Алимкулова по ч. 3 статьи 24, ч. 2 статьи 99, ч. 2 статьи 287, ч. 2 статьи 149 и ч. 2 статьи 262 УК РК. Окончательно назначить Орынбаеву, Калибекову и Алимкулову по 19 лет лишения свободы с отбыванием наказания в учреждении УИС средней безопасности. Кошелю назначить 20 лет лишения свободы с отбыванием наказания в учреждении УИС максимальной безопасности. Также прошу признать Халыкова и Жакипбаева виновными по ч. 4 статьи 361 УК РК и назначить каждому наказание в виде 4 лет лишения свободы с отбыванием наказания в учреждении УИС средней безопасности», – заявил прокурор.

Гособвинитель просил суд зачесть четверым подсудимым наказание с учётом одного дня пребывания в следственном изоляторе как за полтора дня пребывания в колонии общего режима. Для Кошеля это соотношение будет другим – 1:1. Кроме того, с Кошеля, Алимкулова, Орынбаева и Калибекова в фонд компенсации потерпевшим просят взыскать по 30 МРП за совершение особо тяжкого преступления, а с Жакипбаева и Халыкова по 20 МРП.

На нет и суда нет?

После выступления прокурора судья выслушал защиту. Адвокаты просили его признать подсудимых невиновными в инкриминируемых обвинением преступлениях и полностью оправдать их. Они поясняли это тем, что прокурор не смог доказать их вину, так как многие свидетели в ходе судебного следствия давали противоречивые показания, а то и лгали. Поэтому защита просит привлечь отдельных свидетелей к уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Адвокаты старались камня на камне не оставить от обновлённого обвинительного акта, по-прежнему считая его недоработанным и слабым в плане доказательной базы.

«В обвинительном акте указано, что Нойс является руководителем ОПГ с января 2018 года и что он с целью укрепления своего авторитета в криминальной среде вовлёк в качестве участников Кошеля, Алимбаева, Орынбаева и других неустановленных следствием лиц. Вместе с тем, из существа обвинительного акта невозможно было установить время и место, когда и где Нойс вовлёк их в ОПГ, и каким образом он распределил роли между ними? Гособвинение считает подсудимых активными участниками ОПГ, но при этом не объясняет, на каком основании оно пришло к этому выводу? Также в обвинительном акте указано, что Нойс вместе с активными членами своей ОПГ прибыл на центральную барахолку Алматы для разговора с Дабаевым и Наурызбаевым. Но там не указана точная дата и время, когда они приехали на барахолку и когда Нойс посвятил своих подельников в планы по физическому устранению потерпевших», – сказал Марденов.

Защитник в очередной раз апеллировал тем, что обвинение неправильно квалифицировало действия его клиентов.

«Органы следствия квалифицировали деяния подозреваемых как покушение на убийство. Вместе с тем, под покушением следует понимать умышленные действия, при которых виновный осознавал общественно-опасный характер своих поступков и желал наступления смерти потерпевшему, однако по независящим от него обстоятельствам смерть не наступила. Органы досудебного расследования не установили причины, которые помешали Нойсу довести до конца свой преступный умысел, направленный на причинение смерти Дабаеву. Обвинительный акт, на мой взгляд, представляет собой фантазии органов досудебного расследования и прокуратуры».

По мнению адвоката, в пользу подсудимых следует учесть тот факт, что оба потерпевших, Дабаев и Наурызбаев, отказались в суде от претензий к ним.

«Потерпевший Наурызбаев заявил в суде, что не знает подсудимого Орынбаева, и что тот не был у него дома 30 января 2018 года. Хотя на протяжении всего 2023 года именно он указывал на Орынбаева как на лицо, которое он опознал в ходе следствия. Кроме того, Наурызбаев требовал денежные средства у родственников Орынбаева. Это видео мы исследовали в суде. Допрошенный в суде 12 сентября 2024 года потерпевший Дабаев и вовсе заявил, что его не было на месте происшествия 30 января 2018 года. Он сообщил суду, что был в другом месте и что он отказывается от статуса потерпевшего. Защита обращала внимание суда в ходе главного судебного разбирательства, что обвинительный акт содержит систематические нарушения процессуального законодательства и голословные аргументы доказанности вины подсудимых», – сказал Марденов.

Где Нойс?!

После выступления адвокатов настал черёд высказаться потерпевшему Канату Наурызбаеву. Он тоже преподнёс сюрприз, неожиданно для всех раскритиковав работу гособвинения.

«Я внимательно слушал выступление господина прокурора, и не понял, почему он не упомянул Нойса, который руководил налётом на мой дом? Куда делся Нойс, и почему его не привлекают к уголовной ответственности? В налёте участвовали 40 человек, а судят только четверых! Нойс что, и дальше будет на свободе? Моя жена и сестра до сих пор боятся его, из-за этого они не приходили в суд, так как опасались за своё здоровье и жизнь! Извините, но мне от вашего суда толку нет – это порожняк! Подсудимые уедут на зону отбывать наказание, а кто восстановит мне подорванное здоровье и измотанные нервы?» – возмущался Канат Наурызбаев.

В пылу эмоций потерпевший сорвался и хлёстко высказался в адрес троих подсудимых, поэтому судья Майшинов сделал ему замечание, призвав корректно выражаться в зале суда. Наурызбаев меж тем, высказал всё, что у него накипело.

«Я хочу одного, чтобы подсудимые компенсировали мне затраты на лечение. В течение 5 лет я ходил на сеансы массажа ноги и платил каждый раз от 8 до 12 тысяч тенге, и то я искал клиники, где подешевле. Адвокаты подсудимых знают об этом, вот пусть они и высчитывают сумму компенсации морального и материального ущерба. В прошлый раз слышал по ZOOM, как они сомневались в моей инвалидности и просили назначить дополнительную судмедэкспертизу. Сразу скажу, что я могу обходиться без трости, но я передвигаюсь тогда медленно, как черепаха. С тростью двигаюсь быстрее. Я бы сейчас разделся здесь, чтобы показать свою искалеченную ногу, но в зале сидят женщины, поэтому я не могу этого сделать. У меня одна нога короче на 35 см. Мне советуют поехать на лечение за рубеж, например, в Израиль или Россию, поэтому пусть подсудимые дадут мне деньги на поездку. Или пусть они здесь найдут хорошего специалиста, чтобы тот окончательно поднял меня на ноги!» – потребовал потерпевший.

В конце эмоционального выступления Наурызбаев заявил, что не имеет претензий к подсудимому Орынбаеву, поскольку не опознал его в ходе досудебного расследования и судебного следствия как налётчика.

Финальный день главного судебного разбирательства завершился последним словом подсудимых. За исключением Калибекова, который частично признал свою вину в незаконном вторжении в дом Наурызбаева, остальные подсудимые полностью отказались признать вину в предъявленных обвинениях. Они просили суд вынести оправдательный приговор, назвав себя жертвами оговора и беззакония правоохранительных органов.