Единственная дочь казахстанского бизнесмена Мерея Омарова не может добиться справедливого распределения многомиллионного наследства после смерти отца. Она считает его завещание поддельным и составленным нотариусом, судимой за мошенничество в крупных размерах. Основные вопросы вызывают противоречия в результатах экспертиз на предмет подделки подписи. Отдел расследований CMN.KZ разбирался в запутанном деле о наследстве, которое вскрыло многочисленные проблемы, связанные с судебной экспертизой, системой нотариата и судебной системой в целом
Важность судебных экспертиз
Судебные экспертизы играют важную роль в установлении истины в правовых спорах. Почерковедческие экспертизы, в частности, позволяют определить подлинность подписей и влияют на ход расследования дел, связанных с подделкой документов.
Так произошло и в деле Анар Омаровой, которая не смогла оспорить завещание своего покойного отца, казахстанского бизнесмена Мерея Сейтжановича Омарова, скончавшегося в 2023 году.
«О том, что мой отец за несколько дней до смерти оказался в реанимации, я узнала только после его кончины. Его супруга, Раушан Абдуалиевна Омарова, не сообщила мне о его состоянии. На похоронах я осознала: если мне не дали проститься с отцом перед смертью и позвонили после того, как он умер, значит, будут проблемы с наследством. Вероятно, его супруга опасалась, что он мог составить завещание в мою пользу в последние дни», — рассказывает женщина.
Анар Омарова — единственная дочь Мерея Сейтжановича. По её словам, от второго брака у него детей не было.
«По закону у отца было два наследника: его супруга и я. Я была уверена, что разделение наследства будет происходить по закону, мои отношения с отцом всегда были хорошими. С 2009 года он проживал за границей на ПМЖ, но мы часто встречались, когда он приезжал в Казахстан. После похорон выяснилось, что мой отец ещё за 8 лет до своей смерти, в 2016 году, составил завещание, в котором всё своё имущество оставил супруге. Однако подпись и надпись ФИО в завещании совершенно не похожи на его привычные. Отец подписывался быстро и уверенно, а в этом документе его подпись выглядит прерывистой и выполненной необычным образом», – объясняет Анар.
Для того, чтобы проверить подлинность подписи отца и почерка в завещании, Анар Омарова обратилась в Институт независимой экспертизы и оценки в Санкт-Петербурге (СИНЭО).
Почерковедческая экспертиза показала, что подпись и почерк подделаны. Эксперты констатировали, что в подписи на завещании есть извилистость штриха, замедление темпа и остановка пишущего прибора.
В октябре 2023 года по этому факту завели уголовное дело по статье 385 «Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов». В рамках расследования орган уголовного преследования провёл ещё одну почерковедческую экспертизу по подлиннику завещания и более чем 200 образцов подписей и почерка Мерея Омарова.
Казахстанский эксперт Елена Кабдолдина вынесла такое же решение, как и её коллеги из России — подпись и надпись ФИО в завещании от 2016 года, оставил не Омаров, а кто-то вместо него.
Казалось бы, после двух экспертных заключений о подделке подписей, завещание должно было быть признано недействительным. Однако этого не произошло.
«В марте 2024 года я подала гражданский иск против Раушан Омаровой и нотариуса Айсары Кенжебаевой, которая оформляла завещание, с требованием признать его недействительным. Но после четырёх месяцев разбирательств, 16 августа, Алмалинский суд вынес решение не в мою пользу. Я предлагала супруге отца решить вопрос наследства путём переговоров, но она отказалась. Она также скрывает его активы за границей», — рассказала Анар Омарова.
Подделка подписи или старческие изменения почерка?
По словам Омаровой, судья Алмалинского районного суда, Каракоз Кистауова, не стала изучать заключение, представленное ей. При этом назначила комиссионную экспертизу по ходатайству ответчиков в Центре судебных экспертиз Алматы (ЦСЭ).
Однако, в отличие от выводов в первоначальной экспертизы в рамках уголовного дела, комиссионная экспертиза, которую провели в рекордно короткий срок, пришла к заключению, что подпись в завещании принадлежит Мерею Омарову.
«Документы полностью передали на экспертизу 13 июня 2024 года (четверг), а заключение выдали уже 17 июня 2024 года (понедельник). Это вызывает сомнения в достоверности экспертизы. Исследовать почерк и подписи в трёх документах (две версии завещания и реестровый журнал нотариуса) и сравнить их с 200 образцами за 2 рабочих дня невозможно, поскольку каждый из экспертов в комиссии должен проводить анализ независимо. По приказу Министра Юстиции РК, на сложные экспертизы, как эта, обычно выделяют до 30 дней», — делится Омарова.
Согласно выводам Центра судебных экспертиз, изменения в почерке были вызваны «естественными возрастными изменениями организма», в то время как в другой экспертизе Е. Кабдолдиной данные изменения в подписи и почерке квалифицируются как подделка.
«В 2016 году, когда мой отец якобы составил это завещание, ему было всего 65 лет. У него не было заболеваний, которые могли бы повлиять на почерк, поэтому вывод о возрастных изменениях не имеет никакого основания. Более того, комиссионная экспертиза назначается только при наличии нарушений в проведении первой экспертизы. В нашем случае судья Кистауова назначила повторную экспертизу, основываясь на заключении специалиста-почерковеда Ларисы Шегабаевой, которое предоставила сторона ответчика. При этом заключение Шегабаевой провели вне каких-либо процессуальных действий и оно было признано в рамках уголовного дела недопустимым доказательством», — поделилась Омарова.
Постулат «эксперт всегда прав» не работает в системе, подверженной коррупции – Анар Омарова
Сразу после того, как в суде представили заключение ЦСЭ по Алматы, Анар Омарова отдала его на рецензию в Санкт-Петербургский Институт независимой экспертизы и оценки (СИНЭО).
В СИНЭО заявили, что экспертизу в ЦСЭ провели с нарушениями методики проведения почерковедческой экспертизы.
«Эксперты из ЦСЭ, заявившие, что подпись в завещании принадлежит Мерею Омарову, не явились в суд. По сообщению суда, одна из экспертов сослалась на болезнь, при этом не предоставив медицинского подтверждения, другая не ответила на вызов суда. Таким образом, они нарушили свои обязательства. По статье 91 Гражданского процессуального кодекса РК, они обязаны явиться в суд и давать показания по вопросам, связанным с проведённым исследованием. Из-за этого стороны лишились возможности подробно исследовать заключение экспертизы и задать вопросы специалистам. Суд же, не огласив и не исследовав документальные доказательства, вынес решение, основываясь на выводах этого заключения. Суд фактически поощряет экспертов к нарушению процессуального законодательства», — рассказывает адвокат Анар Омаровой.
После этого Омарова подала жалобу в столичный центр судебных экспертиз с просьбой проверить объективность заключения экспертизы алматинского ЦСЭ. В ответе на жалобу ей рекомендовали провести повторную экспертизу с подлинниками документов.
На основе всех выявленных нарушений Омарова просила суд назначить новое почерковедческое исследование с участием независимых специалистов из стран СНГ. Однако Алмалинский районный суд отклонил это ходатайство.
Анар Омарова считает, что суд нарушил принцип равенства сторон, отказавшись проверить объективность заключения экспертизы алматинского ЦСЭ и отклонив в качестве доказательства заключение экспертизы, подтверждающее подделку завещания, при этом сам суд не выявил нарушений в методике данной экспертизы и не признал её недопустимым доказательством.
По её мнению, процесс выявил множество серьёзных проблем в рассмотрении подобных дел. Она подчеркнула, что на практике отсутствует чёткий механизм проверки объективности и качества судебной экспертизы в рамках судебного процесса.
«Постулат «эксперт всегда прав» в условиях системы, подверженной коррупции, не работает. Гражданам нужно дать реальную возможность в ходе судебного процесса рецензировать экспертизы и привлекать для этого независимых экспертов из других стран. Хотя по закону это допустимо, на практике судьи редко дают возможность рецензирования и чаще принимают заключения от казахстанских экспертов, отдавая предпочтение государственной экспертизе перед частной, несмотря на их равнозначность по закону», — подчеркнула она.
По мнению Омаровой, в отдельных случаях судьи принимают решения без должной аргументации, что создаёт впечатление предвзятости.
«Судьи обладают чрезмерной властью, позволяющей им принимать решения на основе собственного усмотрения, зачастую без должной аргументации, манипулируя противоречивыми нормами закона, используя процессуальные уловки: удобные ходатайства удовлетворяются, а неудобные — отклоняются, вызываются только те свидетели, которые удобны, одна экспертиза берётся за основу как доказательство, а другая — нет, что создаёт впечатление заранее принятой позиции по делу», — резюмировала Анар.
Теперь женщина намерена оспорить решение суда в апелляционной инстанции.
Миссия лишить наследства?
Анар Омарова подозревает, что супруга её отца целенаправленно лишила её наследства задолго до его смерти.
«В 2020 году, когда у отца только начались проблемы со здоровьем, его супруга убедила его продать квартиру в Швейцарии и вернуться в Казахстан. Это позволило перевести всё имущество под юрисдикцию РК, где уже было составлено завещание в её пользу. Дело в том, что по швейцарскому законодательству дети наследуют не менее 50% имущества. При этом неважно, на кого составлено завещание, всегда остаётся обязательная доля прямых потомков», — рассказывает женщина.
Сомнительная репутация нотариуса
Помимо расхождений в экспертных заключениях, в деле присутствуют несколько интересных деталей. К примеру, личность нотариуса, оформлявшего завещание.
Айсара Кенжебаева была фигурантом громкого дела о чёрных риэлторах. В начале 2000-х ОПГ убивала одиноких алматинцев, чтобы впоследствии завладеть их имуществом. Кенжебаева вместе с другими нотариусами помогала с фальсификацией документов.
На счету преступников трое убитых и один чудом выживший журналист Вячеслав Блощицын, он в прямом смысле слова вылез из своей могилы. Его ударили ножом в область сердца и закопали, однако мужчина выжил и сумел обратиться за помощью. Его показания и помогли поймать преступную группировку.
В 2017 году прошёл громкий судебный процесс, где Айсару Кенжебаеву признали виновной в соучастии в мошеннической схеме и осудили на 5,5 лет лишения свободы.
Однако на основе закона «Об амнистии в связи с двадцатипятилетием Независимости РК» Алмалинский суд сократил ей срок до 2 лет и 9 месяцев. Более того, сделал его условным. При этом её лишили права заниматься нотариальной деятельностью на пять лет.
«Отец всегда пользовался услугами знакомых нотариусов, которые были расположены рядом с его офисом или домом, но именно для этого завещания он якобы обратился к нотариусу Кенжебаевой, чей офис был на другом конце города. Примечательно, что согласно списка его нотариальных действий, это был первый и последний раз, когда он воспользовался её услугами», — рассказывает Анар Омарова.
Теперь архив Кенжебаевой перешёл к нотариусу Алмагул Арыстановой, которая была выбрана ответчиком для ведения наследственного дела Омарова Мерея, хотя для этого мог быть выбран любой другой нотариус города Алматы.
Ещё в 2014 году Кенжебаева представляла интересы Арыстановой в судебном деле о недвижимости гражданина Анатолия Крыцко. Оказалось, что в 2011 году нотариус Арыстанова оформила генеральную доверенность на право распоряжение всем имуществом Крыцко на его гражданскую жену, которая позже была замешана в его убийстве. Суд в 2014 году признал доверенность недействительной, несмотря на то, что Кенжебаева и Арыстанова уверяли, что всё было законно.
Также, свидетелем по завещанию Мерея Омарова выступил не друг или его доверенное лицо, а некий адвокат Владимир Голофаст. Примечательно, что он ещё в далёком 2011 году был защитником Кенжебаевой в деле, связанном с подделкой генеральной доверенности на имущество ещё одного покойного мужчины Турлыбая Нурахметова. Суд признал доверенность оформленную Кенжебаевой недействительной, но в компенсации морального ущерба потерпевшей отказал.
«Нотариус Кенжебаева позже была судима за мошенничество, ее вина была полностью доказана, но несмотря на это Алмалинский районный суд не принял факт её сомнительной репутации во внимание», — добавила Омарова.
По мнению Анар, в нотариальных конторах должна быть предусмотрена фотофиксация при совершении нотариальных действий, аналогично тому, как это организовано в ЦОНах
«Тогда вероятность подделки подписи в генеральной доверенности, договоре купли-продажи, завещании и других документах и, соответственно, количество судебных споров и уголовных дел снизилось бы. Технологии и технические возможности сейчас легко позволяют цифровизировать нотариальные услуги и внедрить фото-, видео-, аудиофиксацию, биометрию», – поделилась женщина.
Параллели с прошлым: кто ещё фигурирует в деле о наследстве?
По словам Анар Омаровой, в деле о наследстве её отца фигурирует также известный эксперт-почерковед Лариса Шегабаева. Именно её заключение судья Каракоз Кистауова приняла как основание для назначения повторной экспертизы.
При этом, в 2008 году газета «Время» выяснила, что Лариса Шегабаева вместе с подчинёнными провела почерковедческие экспертизы, которые позволили лишить алматинку Надежду Рябову наследства. После жалобы Рябовой Министерство юстиции проверило деятельность Шегабаевой и она покинула пост главы почерковедческой службы в Институте судебных экспертиз Алматы.
В 2022 году Лариса Шегабаева проводила экспертизу по делу, похожему на дело Анар Омаровой. В этом случае рассматривалось завещание, по которому Назымбек Амренов лишил наследства двух дочерей и передал всё имущество третьему лицу. После его смерти дочери, сомневаясь, что их отец в возрасте 45 лет мог написать такое завещание, подали иск о его недействительности и судом была назначена почерковедческая экспертиза. Наследственное дело Амренова вела нотариус Алмагул Арыстанова.
Экспертом по делу была назначена Лариса Шегабаева, которая подтвердила подлинность подписи на завещании. Суд, опираясь на выводы эксперта, отклонил иск дочерей и оставил их без наследства.
Дело Анар Омаровой подчёркивает необходимость реформ в сфере судебной экспертизы, судебной и нотариальной деятельности в Казахстане. Несмотря на многочисленные доказательства, её борьба за справедливое рассмотрение наследственного дела продолжается, и впереди апелляционный суд, который может изменить исход этого сложного спора о наследстве. CMN.KZ будет следить за развитием событий.
Читайте также:
