Глобальные усилия по декарбонизации энергетики и развитие атомной промышленности привели к значительному увеличению интереса к урану как стратегическому ресурсу. В мире, где атомная энергия играет одну из ключевых ролей в снижении углеродных выбросов, доступ к урану становится критически важным для обеспечения энергетической безопасности многих стран и компаний. Подобный рост спроса усиливает значимость сделок по приобретению урановых месторождений и подчеркивает важность их грамотной оценки
Казахстан, являясь одним из крупнейших производителей урана в мире, занимает центральное место на мировом урановом рынке. Страна обеспечивает около 40% мирового производства урана, что делает её ключевым игроком в этом стратегическом секторе. В условиях растущего спроса на уран месторождения Казахстана становятся объектом пристального внимания со стороны как национальных, так и международных инвесторов.
Грамотное управление добычным предприятием – это сложный процесс, который включает в себя необходимость учета множества факторов: от геологических характеристик месторождений и технологических рисков до грамотного выбора и управления подрядчиками. Мы встретились с отраслевым экспертом Айболсыном Смагуловым, чтобы обсудить перспективы развития уранового рынка, подходы к оценке месторождений, а также проблемные вопросы, с которыми сталкиваются совместныепредприятия «Казатомпрома».
Учитывая особенности уранового рынка, о которых Вы рассказали, какова практика M&A сделок с урановыми месторождениями?
Айболсын Смагулов: По своей сути, урановое месторождение – это такой
же инвестиционный актив, как и месторождения других металлов – золота, серебра, меди и т.п. Возможности инвесторов в данном случае ограничены собственным «аппетитом к риску» и требованиями конкретной юрисдикции. Например, в России вести добычные работы на урановых объектах может только Росатом, а в Казахстане допускается создание совместных предприятий (СП) государства и частных инвесторов при условии сохранения доли Казатомпрома, как национального оператора в области добычи урана, в таких СП на уровне 51% или выше.
Сделки по покупке урановых активов подчинены общепринятой практике как и при покупке любого другого актива: перед принятием итогового решения инвестор проводит всестороннюю, комплексную проверку, называемую DueDiligence, в рамках которой проверяются абсолютно все нюансы – имеющаяся рудная база, перспективы доразведки, актуальные прогнозы цен, возможности управления компанией-недропользователем, финансовая отчетность, закредитованность и обязательства перед третьими лицами, налоговые льготы и режимы, технологические риски, прогнозная себестоимость и многое другое. Для проведения Due Diligence обычно привлекаются несколько профессиональных команд внешних консультантов – каждая по своему блоку проверяемых вопросов (геология, финансы, экономика, юридические вопросы). По итогам Due Diligence делается вывод о потенциальной ценности актива – обычно с выпуском отчета независимого профессионального консультанта (аудитора) об оценке справедливой рыночной стоимости объекта сделки.
Учитывая волатильность сырьевых рынков, при оценке месторождений особенно важно учитывать экономические аспекты. Здесь важны такие факторы, как себестоимость добычи, доступность инфраструктуры и логистики, а также долгосрочные прогнозы цен на сырье. Если для примера говорить о месторождениях урана в Казахстане, то стоимость добычи («Cash Cost») по данным Казатомпрома сейчас в среднем составляет менее 47 долларов за килограмм, что делает страну одним из наиболее конкурентоспособных производителей и привлекательных юрисдикций для стратегического инвестирования в уран.
– Поскольку Вы упомянули Казахстан, можете ли назвать примеры крупных или значимых, на Ваш взгляд, M&A сделок с урановыми месторождениями за последние 2–3 года?
Айболсын Смагулов: В период 2021–2022 гг. было две крупных сделки, которые активно обсуждались в СМИ. Во-первых, это сделка Казатомпрома по продаже 49% доли в Проекте «Орталык» в пользу китайской компании CGN (China General Nuclear Power Corporation; одна из крупнейших государственных корпораций в Китае в сфере атомной энергетики – прим. редакции); цена сделки составила 435 миллионов долларов США. Во-вторых, это сделка Росатома по покупке 49% доли на участке 6-7 Буденовского месторождения (49% уставного капитала в ТОО «Совместное предприятие «Будёновское» через приобретение материнской компании ТОО «Степногорский горно-химический комбинат» – прим. редакции). Цена второй сделки официально не разглашалась, при этом в прессе фигурировала сумма не менее 1,6 миллиарда долларов США, а специалисты, знакомые со структурой сделки, как говориться, «изнутри», называют цифру 2,1 миллиарда.
Обе сделки – и Орталык, и Будёновское – я считаю успешными именно для покупателей-инвесторов, т.к. они были оформлены как раз до начала разворота уранового рынка и активного роста цен. Учитывая, что такого рода сделки проходят под государственным контролем и включают независимую оценку рыночной стоимости, то если мы посмотрим на их условия исходя из «сегодняшних ценовых реалий», то, на мой взгляд, продавцы продешевили.
– Вы полагаете, что реальная цена Орталыка и Буденовского могла быть выше?
Айболсын Смагулов: Безусловно. Возьмем для примера знаковую сделку с участком 6-7 на Буденовском. Это уже вторая покупка Росатома на данном месторождении – к слову сказать, одном из крупнейших и наиболее рентабельных в Казахстане. Предыдущее приобретение Росатома – покупка долей в двух добывающих компаниях – Каратау и Акбастау (2009 год, ТОО «Каратау» и АО «Совместное предприятие «Акбастау» – прим. редакции). Само по себе Буденовское месторождение – не «новое»: оно было открыто еще в 1970-х годах и достаточно хорошо известно в профессиональной среде геологов. Росатом тогда, в 2009 году, приобрел активы, на которых не была завершена геологоразведка, и его специалисты, я убежден, прекрасно понимали потенциал по урану, который эти участки могли дать покупателю. И эти ожидания подтвердились: со временем балансовые запасы на Каратау/Акбастау превысили 130 000 тонн природного урана, и я сильно сомневаюсь, что подобный потенциал учитывался при покупке – имею в виду классический механизм «Profit Sharing», который широко распространен в мировой практике M&A сделок.
