Октябрьское повышение базовой ставки с 16,5% до 18% было хотя и ожидаемым решением Нацбанка, но повлекло за собой ряд определенных моментов. В ноябре этот показатель сохранили на прежнем уровне. О том, что это значит для казахстанского бизнеса и как предприниматели справляются в условиях новой реальности – в материале корреспондента CMN.KZ
Напомним, базовая ставка о которой нам регулярно сообщает Нацбанк – это цена денег в экономике. Проще говоря, это процент, под который финрегулятор предоставляет ликвидность банкам. Подробнее об этом можно прочитать здесь.
По мнению эксперта Дамира Мусина, высокая базовая ставка уже несколько лет вымывает ликвидность из экономики, снижает мотивацию предпринимателей и ограничивает частную инициативу.
«Формально это инструмент борьбы с инфляцией, но в текущих условиях ставка превращается в тормоз, который сдерживает даже те отрасли, что пытаются расти», – говорит Мусин.
По его словам, когда деньги стоят слишком дорого, бизнес делает рациональный выбор: не брать кредиты, не инвестировать и не расширяться.
«Кредит под 25%+ годовых – это не развитие, а долговая ловушка. Поэтому компании замораживают проекты, малый и средний бизнес фактически теряет доступ к капиталу, а единственным заметным инвестором становятся бюджет и квазигоссектор. Экономика теряет гибкость и способность создавать рабочие места – происходит «высушивание» изнутри», – поясняет он.
Предпринимательская инициатива, по его словам, тоже размывается: если риск выше потенциальной доходности, мотивация исчезает.
«Сегодня многим рациональнее «пересидеть» и держать деньги на депозитах, чем запускать производство. А без инициативы не возникает ни инноваций, ни новых предприятий, ни инвестиций», – говорит эксперт.
При этом, по его мнению, долгосрочный эффект высоких ставок – сужение налоговой базы. Мусин уточняет, что налоги формируются за счёт роста производительности, новых компаний, инвестиций, рабочих мест и экспорта. А при текущей монетарной политике компании не растут, новые предприятия не появляются, прибыль снижается – и через несколько лет бюджет недополучит значительную часть потенциальных налогов.
«Мы экономим на инфляции сегодня, но платим будущим ростом. Отдельно стоит понимать природу внешнего давления. Казахстан получает значительную часть инфляции извне – прежде всего через импорт. С Россией у нас крупнейший товарооборот, и колебания рубля и цен в РФ автоматически переносятся на стоимость товаров в Казахстане. Это та часть инфляции, которую высокая ставка в принципе не может погасить: её источник находится за пределами нашей монетарной системы. В итоге мы усиливаем внутренние ограничения (дорогие кредиты, слабый МСБ), тогда как ценовое давление всё равно приходит извне», – говорит Мусин.
Он подчёркивает, что высокая ставка – инструмент для периода турбулентности, но если она превратится в устойчивый режим, то начнёт подавлять рост.
Эксперт считает, что Казахстану в настоящих условиях и для долгосрочного периода, нужна более гибкая логика монетарной политики – такая, при которой борьба с инфляцией не будет убивать мотивацию бизнеса и не сделает МСБ заложником стоимости капитала.
«Иначе мы рискуем получить экономику, которая внешне выглядит стабильной, но теряет инвестиции, производительность и цепочки развития. Ставка, которая должна была быть лекарством, постепенно становится ограничителем развития», – резюмирует эксперт.
Ранее в правительстве заявили, что планируют расширить список социально значимых продуктов на 23 позиции. В перечень могут войти, к примеру, бананы и копчёная скумбрия, а также ряд других товаров, которые дают наибольший вклад в рост цен.
Экономический обозреватель CMN.KZ Талгат Турганбек детально проанализировал структуру инфляции в стране, чтобы понять, почему продукты дорожают быстрее услуг, а некоторые категории, например бытовая химия – медленнее.
