В Казахстане растёт число уголовных проступков. По данным Генпрокуратуры, за первые шесть месяцев года зарегистрировали свыше 12 тысяч таких дел – на 24 % больше, чем за аналогичный период прошлого года. Один из примеров, дело преподавательницы, которую признали виновной по заявлению соседки. Из-за небольшого пореза на пальце женщину приговорили к общественным работам. Где проходит грань между суровостью закона и гуманностью справедливости – в материале CMN.KZ
В июле 2025 года в Генпрокуратуре РК опубликовали статистику правонарушений. В отчёт попали и уголовные проступки. Таковых набралась почти пятая часть от общего количества уголовных дел – 64 529.
«Проступки составляют уже почти 20% всех правонарушений», – сухо фиксируют прокуроры.
Проступки – это мелкое хулиганство, кражи, нарушения правил дорожного движения, незаконное ношение холодного оружия. Недавно к ним добавился сталкинг – навязчивое преследование без насилия и угроз. Статья о сталкинге появилась в Уголовном кодексе чуть больше месяца назад, но уже заведены два дела – одно в Атырауской области, а другое в Павлодарской.
«В Уголовном кодексе проступки, не рассматриваются как вид преступления. Проступок – это что-то находящееся на грани между уголовным преступлением и административным. Но ситуация здесь складывается на грани абсурда. Людям дают обвинительные приговоры за то, чего не было – просто потому, что система работает по инерции», – рассказывает адвокат Алматинской коллегии Илья Кириченко.
И объясняется здесь всё достаточно просто: расследование уголовных проступков идёт по протоколу и в упрощённом режиме, чтобы обеспечить неотвратимость наказания (по принципу нулевой терпимости) и в то же время чтобы не тратить на это много времени и сил, (чтобы у следователей было больше возможностей концентрироваться на раскрытии тяжких и особо тяжких преступлений).
Как результат – приговоры получают даже те, кто ничего не совершал.
Без шансов на оправдание: наказание за НЕ преступление
В общей логике законодательства форму ускоренного расследования вводили, чтобы дела разбирали быстро, справедливо и с неизбежным наказанием. Но реальность внесла некоторые коррективы. На практике протокольную форму стали использовать для формального повышения «процента раскрываемости» по мелким правонарушениям.
Юристы отмечают, что в общем, продвигая нулевую терпимость, вольно или невольно, но всё обернулось не менее серьёзной проблемой – в стране всплеск уголовных проступков.
Вот всего три примера из частной практики одного адвоката с дополнительными штрихами, которые помогут понять, что собой представляет уголовный проступок, расследуемый в упрощённой форме по протоколу.
Человек взял в магазине товар стоимостью 1000 тенге и, не расплатившись, положил в сумку. Его задержал охранник. Протокол составили по статье 187 УК РК. В ходе допроса, в рамках судебного разбирательства, стало ясно, что фактически человек «не покидал магазина, не имел умысла к хищению и у него даже не было возможности распорядиться похищенным». Однако, дознаватель признал потерпевшим охранника, и суд также встал на его сторону.
Добавим несколько штрихов к портрету. Протокол был составлен не «на месте преступления», а на следующий день. Показаний свидетелей и записей видеокамер в материалах дела нет, всё исключительно со слов охранника. Впрочем, после всех судебных перипетий дело прекратили за примирением сторон, но товар за 1000 тенге обошёлся дороже дорогого.
Во втором случае металлоискатель в алматинском метро обнаружил у мужчины в сумке металлическую трубу, которую полицейские идентифицировали как телескопическую дубинку.
По статье 287 УК РК был составлен протокол об уголовном проступке.
Проверку провели формально – полицейские сами решили, что кусок трубы это ни что иное как опасное оружие ударно-дробящего действия. Никакой экспертизы не проводилось. Но позже вместо экспертного заключения было представлено мнение специалиста. Хотя по закону только криминалистическая экспертиза может установить, является ли представленный предмет оружием, а какого-либо мнения специалиста в деле вообще быть не должно. Адвокат, кстати, этот момент оспаривал, говорил, что мнение специалиста не может заменить экспертного заключения, но суд ходатайство отклонил.
По словам самого обвиняемого в его сумке был просто кусок трубы, но доказать это он не смог. Предмет изъяли полицейские и провести независимую экспертизу обвиняемый просто не имел возможности. Судья доверился их словам, а показания обвиняемого остались просто записью в деле.
Третий случай – история преподавательницы, которая поскандалила с соседкой. Ссора между ними произошла в одиннадцать утра. Скорую пострадавшая вызвала лишь спустя три часа из-за «падения и удара спиной». Однако медики, прибывшие на вызов, никаких травм, ссадин и ушибов не обнаружили. Через несколько дней судмедэкспертиза «нашла» порез на пальце (на языке судебной медицинской экспертизы это называется «причинить лёгкий вред здоровью»). В общем, порез стал причиной приговора: общественные работы.
По свидетельским показаниям драки не было, никто никого не толкал, а была словесная перепалка. Высказывалось предположение, что царапину на пальце могли оставить коты, которые живут у пострадавшей. Кроме того, дознаватель не составил протокол, а только постановление, где на первой странице было описано «правонарушение» преподавательницы, а на второй – почему-то содержались сведения о совсем другом проступке, совершённом другим человеком. Судья проигнорировал все эти нюансы, заявив, что особой разницы между протоколом и постановлением нет, а несоответствие на второй странице просто «техническая ошибка».
Преступления, не представляющие большой опасности
В 2010 году в Казахстане ввели упрощённое досудебное производство. В 2014-м –приняли Уголовно-процессуальный кодекс, узаконивший протокольную форму досудебного расследования. В 2015-м полицейские и прокуроры зарегистрировали больше 40 тысяч уголовных проступков.
«Целью введения формы ускоренного досудебного расследования было создание условий для эффективного и быстрого расследования, доступа к правосудию и неотвратимости наказания в рамках расследования уголовных проступков», – объясняет Илья Кириченко.
Курс на нулевую терпимость был взят даже в отношении того, что сложно было отнести к категории преступлений и поэтому это стали классифицировать как проступок, который рассматривается по статьям Уголовного кодекса.
По законодательству (ст. 10 Уголовного кодекса РК) уголовный проступок – это виновное деяние, не представляющее серьёзной общественной опасности и причинившее незначительный вред. За него могут назначить штраф, исправительные или общественные работы, арест либо выдворение из страны.
Орган дознания должен составить протокол об уголовном проступке в течение десяти дней после допроса подозреваемого. То есть получается, что подозреваемый просто не может за это время получить квалифицированную юридическую помощь от адвоката.
И ещё один момент. Изначально предполагалось, что упрощённое досудебное производство может проводиться, когда подозреваемый признаёт вину, не спорит с доказательствами и соглашается на ускоренное расследование. Но на практике всё сложилось не так, как предусматривалось в теории и закреплялось в законе.
«Конечно, мы можем говорить о том, что в данном случае нужны кардинальные изменения самой системы правоохранительных органов и главой государства даны поручения по реформированию, однако пока эти решения воплотятся в жизнь, простых граждан будут преследовать за то, чего они не совершали, принципы законодательства будут приобретать рудиментарный характер, а адвокаты будут «бороться с ветряными мельницами», – считает адвокат.
Ранее сообщалось, что после жестокого убийства несовершеннолетней девушки в Кыргызстане всерьёз заговорили о возвращении смертной казни. Страна, где на протяжении десятилетий действовал мораторий, теперь готова пойти на радикальные меры.
Корреспондент CMN.KZ разбиралась, какие последствия это может иметь и почему Казахстан отказался от самой суровой меры наказания.
Читайте также:
